— А может и быстрее, — произнес Хасс, прикрываясь варежкой от слепящих бликов и задумчиво глядя в даль, — если найдем то, что ищем.

Но в этот день, они так ничего и не нашли. Все Сеп-Хатти, которые налетали на них оказывались чужими. Ни лев, ни барс, ни пантера не чувствовали с ним единения. Поэтому, с наступлением темноты путники нашли удобное место для ночлега, запечатали вход, на тот случай, если ночью снова будет буран, и улеглись спать.

А вот на утро начались изменения. Солнечные лучи еще только обрисовывали острые верхушки скал, играя переливали на снежной мантии, как к ним спустился очередной буран.

Он был жестким и еще более злым, чем предыдущие, но, когда налетел на защиту, Хасс улыбнулся и с каким-то диким предвкушением потер ладони.

— Твое?

— Мое, — без колебаний он выставил руку наружу, будто пытаясь погладить искрящиеся завихрения, и замер в ожидании.

Остальные тоже боялись лишний раз пошевелиться и ждали, что будет дальше. Сила Сеп-Хатти была настолько велика, что обычно он в клочья разрывал тех, кто попадал в его лапы. Оторвать руку и втянуть в себя всего кхассера не составило бы ему труда. Но время шло, а Хасс по-прежнему стоял на месте и было не похоже, чтобы он страдал от боли или неприятных ощущений. На всякий случай Ника пристально следила за ним, готовая в любой момент начать лечить.

Спустя минуту он скинул защиту, ограждающую пещеру от остального мира. Внутрь ворвался ветер, ворохи снега…и все. Сам сеп-Хатти так и остался стоять за порогом, терпеливо ожидая приказаний.

— Невероятно, — Брейр подошел ближе, с опаской рассматривая, как кружится и переливается гигантский снежный столп. Он поднимался на десятки метров, сливаясь со свинцово-серым небом.

Когда они вышли наружу и по узкой тропочке забрались на широкую площадку, Сеп-Хатти так и продолжал кружиться на одном месте.

— Он сделает, что ты прикажешь?

— Я могу попросить. Он не слуга, но готов помогать. Мы с ним на одной стороне, Все готовы?

— Готовы, — раздался нестройный хор голосов, и Ника не успела даже пикнуть, как мир превратился в сплошную круговерть.

Подчиняясь просьбе Хасса, ураган подхватил всю группу и поволок ее к перевалу. Доминика ничего разобрать не могла, только успевала отплёвываться от комков снега, забивающих глаза и рот. Где-то жалобно рычали вирты, сердито и раскатисто ругался один из воинов. Ей даже показалось, что она уловила знакомое рычание зверя, но во вращающейся мгле невозможно было ничего рассмотреть. Лишь пролетали темные силуэты, или когда выталкивало к краю, замечала, как мимо скользили снежные махины скал.

Пару раз даже казалось, что все. Сейчас размажет и ее, и Брейра, и всех остальных. Но Сеп-Хатти ловко обходил все преграды, легко перемахивал через ущелья, на обход которых можно было потрать весь день, скользил по отвесным склонам, как мальчишка на ледяных санках.

Наконец вращение замедлилось, и их выплюнуло на широкий уступ. Люди и вирты кубарем раскатились в стороны, утопая в нетронутом снегу. Кто-то тут же вскочил, кто-то продолжал лежать не в силах придти в себя после такой карусели.

Сама Доминика с трудом приподнялась на руках, выныривая из сугроба, и тут же почувствовала, как ее подхватывают сильные руки.

— В порядке?

— Да, — сказала и мотнулась, словно пьяная. Если бы не Брейр, то точно бы плюхнулась обратно, а так устояла, — перед глазами все кружится.

— Пройдет, — не отпуская ее локтя, Брейр осмотрелся вокруг, взглядом пересчитывая остальных, — вроде никого не потеряли.

Сеп-хатти пронес их далеко вперед. Теперь темный прогиб перевала, был гораздо ближе. Если раньше до него была неделя, то теперь оставалась всего пара дней пути.

Хасс поблагодарил своего помощника и отпустил.

— Почему он не донес нас до конца, — простонала Мойра, — не захотел?

— У нас цель, найти Сеп-Хатти каждому, — напомнил ей Брейр. У него от нетерпения сверкали глаза, хотелось найти свой ураган. Прочувствовать, как это, когда тот, когда считали извечным врагом, играет на твоей стороне.

— То есть мы ждем следующего попутчика?

— Ждем.

Позволив виртам самим выбирать путь, они начали дальнейший подъем. Туда, где виднелись темные провалы трещин в горной породе. Неизвестно, сколько еще придется пересиживать в безопасном месте, прежде чем подвернутся нужные Сеп-Хатти

Первому повезло Лайю. Его ураган пожаловал ближе к вечеру. Налетел с диким ревом, пытаясь пробить защиту и злобно ощерился, почувствовав, что его пытаются усмирить.

Принимать кхассера в человеческом обличии он отказался и кхассеру пришлось оборачиваться, чтобы хоть немного приблизиться в нему. Он весь взмок и дрожал от напряжения, пытаясь удержать эту махину, достучаться до нее, показать, что он свой.

Вышло плохо.

Сеп-Хатти больше не нападал, но и помогать отказывался. Не признал как равного и не откликнулся так явно, как это было у песочного кхассера.

— Ну хотя бы не пытается нас разорвать, — с сомнением произнес Брейр.

— Наверное, потому что нет пары. Он не признает до конца.

Мойра, стоявшая чуть позади, отчаянно покраснела.

В этот момент Доминике даже стало жалко ее, и чтобы не сказать лишнего она поспешно отвернулась. Почему-то было стыдно смотреть ей в глаза, хотя ничего плохого и не делала. Было неудобно из-за того, что у кого-то не получилось то, что есть у нее.

— Все равно хорошо, — кивнул Хасс, — если попадутся на пути твои Сеп-Хатти, ты сможешь их удержать и защитить группу.

Лай таким раскладом был недоволен, но что поделаешь? Силы либо есть, либо их нет, от простых желаний ничего не зависит.

Сам Брейр уже тоже не ощущал прежнего восторга и уверенности. Вдруг у него тоже не получится?

— Отпусти его, — распорядился старший кхассер, — не трать силы. Они еще пригодятся.

Они начали продвигаться дальше. Еще дважды им попадались те Сеп-Хатти, которые подчинялись львам. Хасс ловил их и отпускал. Лай тоже поймал еще один свой ураган и с тем же результатом — не слушался, но и не нападал.

И только Брейру все никак не подворачивался тот, в котором он мог бы почувствовать родственную душу.

— Куда они запропастились все? — ворчал себе под нос, когда очередной буран оказывался чужим.

— Шляются где-то. Такие же дурные, как и ты, — хмыкнул Хасс, проезжая мимо него.

Брейр угрюмо насупился, но сказать что-то против гривастого не посмел.

Это случилось ночью. Пятнистый кхассер проснулся от того, что давило в груди и, тревога гибкой змеей просачивалась все глубже под ребра. Он приподнялся на локте и окинул пещеру пристальным взглядом.

Все спали. Только у входа сидел один из воинов — высокий кудрявый Орен — и коршуном наблюдал за тем, что творилось снаружи.

Сон больше не шел, поэтому Брейр выбрался из мешка, проверил Доминику, спавшую у стены вместе с остальными девушками. Во сне она хмурилась и упрямо поджимала губы, будто собралась с кем-то спорить. Почему-то кхассеру казалось, что она видела его и спорить собиралась именно с ним. Как всегда упрямая, своенравная, но от этого не менее любимая.

Легко коснувшись теплой щеки, он усмехнулся, накинул на голову капюшон и подошел к стражнику.

— Иди. Я сменю тебя.

Тот не стал задавать лишних вопросов. Слово кхассера закон, если сказал иди, значит надо идти и не спрашивать.

Сам Брейр опустился на камень, притянул к себе одну ногу и облокотившись на нее, привалился к стене.

Ночи в горах красивые.

В те редкие моменты, когда уходят снежные облака и небо становится чистым, можно увидеть звезды. Не такие как в родном Вейсморе и во всем остальном Андракисе. Чужие, но от того не менее привлекательные.

Ему даже казалось, что в их россыпи прячутся образы. Вон там — грозовая туча, здесь — крылья кхассера, а над самой головой — будто написано имя Доминика.

Глупости. Он обернулся, взглядом снова находя ее мешок среди остальных. Спала… Он слышал ровное глубокое дыхание и испытывал непривычную нежность и дикое желание защитить.